Картам верить нельзя. Они бессовестно лгут. Вместо того, чтобы от метро Смоленской перейти дорогу и оказаться прямо у цели, мы с Янковским рванули, следуя плану, к Новому Арбату, и там повернули в реке, радуясь, что серую высотку так хорошо видно издали. Мы были уверенны, что это и есть гостиница "Белград". Однако, это оказалась мэрия. Хорошо, что есть прохожие - дядька в черном пиджаке ткнул пальцем в ту сторону, откуда мы только что вернулись, и сказал, что "Белград" там.

Мы побежали по Смоленской набережной, поднырнули под метромост, снова повернули налево и увидели впереди два дома-параллелепипеда, между которыми вызывающе торчала высотка МИДа.
- О! Это там! - воскликнула я, серьезно опасаясь, что Янковский отлупит меня за то, что я повела его кругом.
- Ну вот! - причитал он. - Может быть, не пойдем вовсе? А то неудобно как-то. Все уже наверное кончилось. Нельзя же прийти просто пожрать! - Да ладно! - сказала я, шумно дыша. - Мы еще и выпьем!
- Я серьезно! - продолжал нудить Янковский.
- А я нет... Жаль только, что мы бежим почти бегом. Сейчас-то ничего, а вот как остановимся, так пот градом покатится. Прощай моя импортная косметика!
- Давай, правда, не пойдем!
И тут мы пришли. Услышав волшебное слово "Сигма", охранники учтиво расступились. Лифт. Третий этаж.

Так и есть! Народ уже всерьез занимался столом. Вино, водка, коньяк - любимые писательские напитки.
Плеханов поздравил меня с моей "лошадью", но я была такая запыханная, что не смогла отреагировать должным образом. Хотя было приятно. Но это Янковский виноват. Это он запутал меня, и я была уверенна, что Плеханов только что вернулся из Китая. Но Плеханов все отрицал. Клялся, что никогда там не был и не собирается. Вытащила из сумки пачку "зеленок" (приглашения на 15 мая) и начала раздавать всем, кто живет в Москве.

Науменко взял приглашалку с милой отеческой улыбкой (если б он и книжки так брал!). Шалганов долго сопротивлялся и пытался сплавить Баю (будто на билетах вирус сибирской язвы!), но Баю я всучила "зеленку" еще накануне, у Влада. Вот странно! А Маша Галина сказала мне, что Шалганов обрадуется. Может, и обрадовался, но как-то тихо.
Дивов взял две. Сказал, что постарается решить детский вопрос и пошел пить водку. Говорят ему дали за "Предателя" еще и "Сигму". На горизонте появился благоухающий Харитонов. А вот и Талэ с Гончаровым. Талэ поклялась, что придет 15-го. А кто же этот чудесный старичок рядом с Тыриным с трубкой в руке? Ага! Да это же великий писатель Михайлов! Он же мне вручал "коня"! Интересно, узнает? Подойду-ка да и стану рядом. Писатель Михайлов смотрит на меня сверкающими не по-стариковски глазами и говорит:

- Мне сказали, что будет все официально. И велели одеть галстук. Но я не люблю галстуки, поэтому я его взял с собой, но одевать не стал. Я положил его в карман, на всякий случай. Тут великий писатель Михайлов лезет в левый карман брюк и вытаскивает оттуда широченный шикарный золотисто-оранжевый стильный галстук. Потряс! Жаль, что он не одел его. На фоне радикально- черной рубашки этот галстук смотрелся бы просто отпадно.

Я потрясенно улыбаюсь и всучиваю свою "зеленку" со словами:

- В Вашем возрасте уже наверное не ходят на дискотеки, но возможно Ваша дочь захочет посетить наше увеселительное мероприятие...

Хотя я уже сомневаюсь. С таким-то галстуком!

Так! Все! Надо чего-нибудь съесть и перекинуться парой слов с Машей Галиной.
Мне понравилось: помидорчик с чесночной горкой, оливки, кальмаровый салат с хлебном стаканчике и виноград. Вино красное - четыре бокала. Ух! Ну вот!

Теперь можно и передохнуть.
Прошкин подарил книжку. Заглядываю наугад в текст. Ничего себе! Вполне даже. Не зря мы его пригласили в журнал. Вполне человеческий текст. Надо будет положить в читальное место. Лео уже долежался там до того, что я прочла рассказ про секретный текст. Мило. Митрич с вечной вспышкой. Вот ему не повезло. Опять коньяка мало!
Стоим с Янковским и Васей, треплемся о журнальных делах. Через стол стоит только что приехавший из Севастополя Володихин. Ему дали "Сигму" за критику. При слове "Хаецкая" его голова делает резкий поворот в нашу сторону. Я веду себя неприлично. Янковский делает мне замечание, и я иду в туалет попудрить носик.

На лестнице устроили курилку вокруг Ван-Зайчика. Семецкий подхватывает меня на руки, и я с трудом вырываюсь, опасаясь. что он уронит меня на бетонный пол. Но нет! Поставил обратно. Мал да ...!

Возвращаюсь в фуршетный зал.

Навстречу медленно фланирует Янковский и Михайлов. Оба попыхивают трубками.
- А Вы помните, что вручали мне "коня"? - спрашиваю я с неподдельным любопытством. - Конечно! - заявляет великий писатель Михайлов. - Разве такую женщину можно забыть? Вот каков он, галантный мужчина!

Митрич делает снимок на память.

Тут ко мне опять подходит Дивов, и мы с ним пьем водку за фантастику. Вино уже кончилось. Да и, в общем-то, пора укреплять градусы. Потом мы за что-то пьем с Тыриным.
И тут начинается горячее и развлекательная программа. Три нимфы под бараньи и рыбьи котлетки извиваются в горячих восточных танцах. Якутка уж очень хороша.
Не все поняли высокой идеи пластического искусства, некоторые засобирались. Тырин сидел прямо у самой сцены и пожирал якутку глазами. Янковский принес "хенеси". То, что надо! Феи отплясались, и конферансье-вокалист продолжил вечер спеванием шлягеров советских времен. Не по приколу, хотя сам по себе затейник был неплох. Наверное тут такой ассортимент в ходу. Да и то правда - кто ж в "Белграде" под Z будет колбаситься? Тут Любаша Успенская или Софа Ротару в пору. Ну или "Самоцветы" какие-нибудь. Не зря мне, значит, Арабаджи сказал, что если песню поют в кабаках - у артиста есть будущее. Надо отнести Наливайке на "Шансон" "Жаркое лето".

Маша Галина с Геворкяном такого трепака задали! Это он на здоровье жалуется. На обследовании по дорожке бегает! Ха! Как же дядя Эдик отрывался, когда не жаловался на здоровье? Не человек - кремень!

Все.

Пора и честь знать.

Мы с Янковским тихо уходим.

---